Владимир Высоцкий (биография)

Он никогда не был на фронте (по вполне уважительным причинам) – и его военные песни «на ура» принимались фронтовиками, прошедшими всю войну. Он не сидел и даже не был под судом – и множество «воров в законе» полагали его своим. В море он бывал только как турист – и весьма ревнивые к «чужакам» моряки его чужаком не считали. Он был и остался своим для студентов, спортсменов, историков и хулиганов – для всех. Таким вот талантом особым обладал Владимир Семенович Высоцкий – быть сразу всем, и всегда «по полной».

Спасибо матери с отцом

Такие, как он, ныне получают пенсии как дети войны. Володя родился в Москве 25 января 1938 года. Отец (моложе матери) был студентом, мать – переводчицей. Позже Семен Владимирович избрал военную карьеру, ушел на фронт и к жене уже не вернулся – никаких трагедий, просто в его жизни появилась другая женщина. Володя же сперва жил с матерью в эвакуации, позже вернулся в Москву. Мать много работала, снова вышла замуж, с отчимом Володя не ладил, что сказывалось даже на его учебе в первом классе.

Отец решил положить этому конец, и даже прибег к помощи судебной власти. В результате в 1947 году Володя оказался с ним в Германии, где Семен Владимирович служил в оккупационном контингенте в городе Эбервальде. И в отцовской семье дела наладились – Володя хорошо поладил с мачехой, хорошо учился в гарнизонной школе для детей советских офицеров, завел много друзей и искал обычные приключения на свою голову (вроде откопать где-нибудь «шмайсер» или взорвать чего-нибудь). В Германии он начал и заниматься музыкой – вполне охотно и успешно.

В 1949 году семья вернулась в Москву, но Володя продолжал жить у отца (хотя с матерью не порывал). И все у него было не хуже, а скорей и лучше, чем у большинства его ровесников. Он не был отличником, но учился прилично, вовремя вступил в комсомол, интересовался литературой, посещал театральный кружок, а на 17-летие получил в подарок от матери гитару.

Отец хотел, чтобы сын стал инженером, и после школы Высоцкий попробовал учиться в техническом вузе (причем поступил без проблем при значительном конкурсе). Однако уже на первой сессии он написал заявление «по собственному желанию», поняв, что это решительно не его. Вместо этого в 1956 году (тоже самостоятельно и без проблем) он поступил в Школу-студию МХАТ.

Я вышел на подмостки

Оказалось, что это самое то. Уже на первом курсе ему стали поручать маленькие роли. Учился Высоцкий хорошо, интересовался литературой, привлек внимание многих коллег по актерскому цеху. Правда, он никогда не отличался примерным поведением, но этого от актера никто и не ожидал.

После школы-студии он начал работать в театре им. Пушкина, но в основном театральная биография Высоцкого связана с Театром на Таганке. Оттуда его тоже постоянно грозились уволить из-за скверного характера, но постоянно оставляли из-за сценических способностей. Он играл Хлопушу в «Пугачеве», Свидригайлова в «Преступлении и наказании», Галилея, даже Гамлета – и все успешно.

Параллельно Высоцкий делал и кинокарьеру. На экране он тоже оказался еще студентом, но работу в театре ставил выше. Он не всегда разделял отношение зрителей (и тем более официальных критиков) к своим лентам – в частности, считал неудачным понравившийся многим фильм «Хозяин тайги» (1968 год). Во многих лентах ему приходилось играть второстепенные роли, а некоторые ленты (такие, как «Интервенция» 1968 года) при его жизни вовсе не были показаны.

Тем не менее, зрители охотно смотрели «Вертикаль», «Служили два товарища», «Опасные гастроли». Высоцкий исхитрился сыграть даже негра – «арапа Петра Великого» Ибрагима Ганнибала. Но подлинный восторг зрителей вызвал его капитан Жеглов в «Место встречи изменить нельзя». Интересно, что именно в этом фильме он совсем не хотел играть. Режиссер уговорил.

Но кажется мне – не уйдем мы с гитарой

Но главным было все равно не это! Неизвестно толком, когда (вероятно, еще в старшей школе) Высоцкий попробовал писать стихи. Официальным началом его поэтической биографии может считаться шуточная песенка, написанная в честь отчисления из политеха (то есть в 1956 году). Но уже режиссер Юрий Любимов, принимавший Высоцкого на работу в Театр на Таганке, признавал, что сделал это, наслушавшись песен.

Специалисты определили у Высоцкого отличный слух и чувство ритма и неважные голосовые данные – хриплый тембр. Но «любительской» бардовской песне не нужен был оперный голос, а Высоцкий выбрал для себя этот жанр. Почему? Никто до конца не понимает. Зато многие свидетели подтверждают, что после концертов барда можно было выжимать, как выстиранное белье – настолько он выкладывался. Он не пел песни, а проживал их.

Он сам становился идущим на прорыв штрафником, запертым в лодке подводником, штурмующим вершину альпинистом, рвущимся на абордаж пиратом или юным рыцарем, впервые идущим в бой. Вот так получалось, что ему верили все – ведь все действительно было по-настоящему. Он вкладывал в песню собственную жизнь, не особо заботясь, много ли останется лично ему. И это было невозможно не почувствовать – и его песни переписывались в десятых копиях, подбирались на дворовых экранах и заучивались наизусть с экранов кинотеатров.

Я, конечно, вернусь…

А что думала по поводу всего этого официальная критика? А ничего хорошего она не думала, но и ничего страшного не делала. В жизни Высоцкого отсутствуют интересные факты, связанные с «советской цензурой». Да, его не очень-то публиковали и иногда вырезали его песни из фильмов. Но никто не мешал ему с успехом сниматься в кино, выступать в театре и давать концерты. В середине 1960-х против него была предпринята кампания в прессе, но тоже дальше разговоров дело не пошло. Мало того – у него были прижизненные записи за рубежом и беспрепятственный выезд. По тем временам – очень круто.

А ведь придраться было к чему – было бы желание. Характер у Высоцкого был не сахар. Чего греха таить – он выпивал, а под конец жизни «подсел» на наркоту. Режиссеры хватались за голову из-за его «трудовой дисциплины». В его жизни было много женщин. Он был трижды женат, причем последний раз – на француженке, знаменитой актрисе Марине Влади. И ничего – вся советская «тоталитарная система» ограничивалась мелкими шпильками. Ибо с подлинной популярностью ничего поделать было нельзя.

Эта же система по-настоящему перепугалась, когда на 43-м году жизни Высоцкий умер от сердечного приступа (нездоровый образ жизни сказался). В Москве была в разгаре Олимпиада-80, и власти имели веские основания полагать, что похороны Высоцкого сорвут олимпийские мероприятия!

Ничего, Олимпиада прошла успешно. Но 28 июля 1980 года похоронная процессия растянулась на 10 км. Похороны на Ваганьковском кладбище считались нежелательными – но в бой был брошен спецназ в лице именитейшего Иосифа Кобзона, и дело решилось. Рвали пальцы в кровь товарищи-барды, по несправедливости судьбы сочинявшие поэтические некрологи тому, кто был моложе, да уходил первым – фронтовик Булат Окуджава, блокадник Александр Городницкий… Вместе несли цветы к Театру на Таганке уголовники и милиционеры, академики и дальнобойщики…

Потом были и Государственная премия, и звание Заслуженного артиста, и публикации, и музеи, и целая плеяда «высоцковедов». Но это уже никакого значения не имело.

Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!

Ведьмы вас не пугают шабашем?

Ведь не правда ли – зло называется злом

Даже там, в светлом будущем вашем?

Вот это остается важным. Если это так – значит, пришедшие позже поколения нужные книги в детстве читали. И не напрасно слушали Высоцкого.

Кстати, а ты что думаешь о Владимире Высоцком? Как по-твоему: должен ли любимец миллионов подавать хороший пример? Или плевать, что примеры, в основном, не очень – таланту все можно?!